Я думаю, вы все сталкивались с такими явлениями, когда утром перед восходом возникает тишина, а потом птицы вдруг все начинают петь. То же самое происходит вечером на закате. Мой отец мне это показывал, когда я еще в школу не ходил, и рассказывал мне сказку.

«Утром птицы пробуждаются и гимнами приветствуют бога — бога, который восстал из смерти (Солнце). И он, вечно умирающий и вечно возрождающийся, своим возрождением их также возвращает к жизни». И при этом отец добавлял: «Сынок, он их вернул к жизни не из сна, а из смерти».

А вечером, когда готовились ко сну, птицы снова пели гимны богу, уходя вместе с ним в мир смерти.

Я взрослел, и вместе со мной взрослел мой атеистический скепсис. Я отцу говорил: «Отец, просто птицы готовятся ко сну, а тебя я не понимаю: ты вроде как верующий, единобожник, и мама такая же, а повадки у тебя, как у многобожника».

Можно понять, что это не какие-то случайные беседы, это конфликт менталитетов, который с детства между нами нарастал. С одной стороны, мой отец со своими историями, с другой — атеистическая советская школа.

Возвращаюсь к птицам, которые у моего отца каждый день готовились к смерти, а не ко сну. «Отец, они спать ложатся, а не умирать готовятся! Точно так же, как и мы». На что он мне отвечал со своим въедливым спокойствием: «Вот ты уходишь в сон, сынок. Ответь себе, твое «я» живо или умерло?»

Я задам вам вопрос, который в свое время задал мне отец: «Вот ты человек, обладатель разума, сегодня знаешь, что Земля не плоская, а круглая. Как ты думаешь, птицы это знают?»

Было время, когда человек был, как птица, для него Земля была плоской, а не круглой. И там где-то, «на краю географии», была большая пропасть, куда уходило солнце. Может быть, оно засыпало, а может быть, умирало, а потом просыпалось или возрождалось к жизни.

Это то, что видели все, и люди, и птицы. А вот совсем недавно Земля стала круглой, и люди больше не видят так, как видят птицы.

Прошло много лет, прежде чем я смог дать ответ на такие странные вопросы. Для себя я понял: «я» живо там, где ты осознаешь себя. И ты мертв там, где ты себя не осознаешь. А вот живо при этом тело или нет, не имеет никакого значения.

Вот так эти вроде как сказки превращались в мифы, мифы — в практику со своей внутренней исследовательской транс-наукой.

Люди искали для себя бессмертия, поиск шел между жизнью и смертью.

Между вдохом и выдохом, между бодрствованием и сном находится зыбкая территория, где «я» исчезает — монолит «я», как камень, превращается в песок, исчезает.

Задайте сами себе вопрос: хотели бы вы жить, не осознавая свое «я»?

Мне, чтобы ответить на такой простой вопрос, потребовались годы.

А потом еще потребовалось время, чтобы понять: уход в сон — это всего лишь путь подготовки к окончательному уходу из жизни. Когда вы засыпаете, ваше внимание движется по внутреннему «небу» так же, как это делает солнце.